Несомненно, творчество молодого гомельского прозаика Евгения Иващенко (Александра Рея) – явление современной литературы не только в масштабах Беларуси, но и всего русскоязычного культурного континуума.
Непростая по композиции, тематике и проблематике мистическая повесть «Клубок 31» читается буквально на одном дыхании. Вот что говорит о книге сам автор:
«”Клубок 31” был моей первой повестью. Каждую строчку я писал, предвкушая, чувствуя всем телом, о чём пишу. Должна была получиться история уже взрослого мужчины.
Как мне казалось в 21 год, уже через десять лет люди становятся совсем взрослые. Но как я ошибался!
Так же ошибается герой на протяжении всего пути. На самом деле, на страницах вы не найдёте экшена и закрученного детективного сюжета. Потому что герой, совсем ещё сопливый юнец, разыскивает себя самого, пробираясь сквозь лабиринты собственных страхов, распутывая бесконечный клубок прошлого.
Эту книгу я писал не для кого-то, а для себя самого. Она стала моим лучшим сеансом психотерапии и тренингом личностного роста.
«Клубок 31» сделал то, что не смог бы, наверное, ни один врач на свете. Я стал лучше: перестал быть трусом, и понял, что когда-нибудь обязательно умру, а ещё… что темнота боится меня больше, чем я её».
Спустившись в глубины подсознания, как в легендарный Лабиринт, герой сталкивается один на один с Минотавром – своими страхами и тайными влечениями. И КЛУБОК оказывается ипостасью спасительной нити Ариадны, выводящей, по словам Ф. М. Достоевского, из «тёмного подполья человеческой души».
Впечатляет архитектоника книги: виртуозно выстроенное повествование и по форме, и по содержанию воспроизводит АРХЕТИП КЛУБКА. Здесь просматриваются многочисленные аллюзии:
— и нить Ариадны, выводящая из Лабиринта подсознания;
— и нить жизни мойры Клото;
— и кармические узлы;
— и красная нить как символ главной мысли;
— и спираль ДНК;
— и свернувшийся в клубок спящий змей – энергия Кундалини;
— и тугая пружина спирали диалектического развития…
Практически документальные, фотографически точные картины Гомеля начала 21 века причудливо, как в макраме, переплетаются с детскими и юношескими воспоминаниями автора и фантасмагорическими видениями.
Гиперреализм органически сочетается с вечными ОБРАЗАМИ-АРХЕТИПАМИ ЛЮБВИ, СКУКИ, СМЕРТИ, ТВОРЧЕСТВА и т. д.
Однако среди всей этой полифонии образов, пейзажей, философских реминисценций и бытовых зарисовок чётко выделяются две темы: тема личной ответственности человека и тема судьбы.
Завязка повести – диалог со Смертью, явившейся в образе прекрасной девушки без лица (как тут не вспомнить этимологию имени античного Аида – «безликий»). Молодой герой, как сказали бы психологи, на последней стадии эмоционального выгорания, рука об руку с желанной незнакомкой идёт по длинному коридору в поисках СВОЕЙ ДВЕРИ, за которой надеется обрести ПОКОЙ. Но, открыв указанную спутницей дверь, оказывается… В СВОЕЙ РОДНОЙ КОМНАТЕ! Даже СМЕРТЬ не избавляет от страданий. Вновь и вновь она возвращает героя на круги своя, в реальность, вынуждая разобраться в САМОМ СЕБЕ.
«Прошлое, настоящее и будущее, жизнь и смерть, иллюзия и реальность неразрывно сплелись, смешались, став единым целым. Теперь ты должен распутать их, собирая по крупинкам себя…»
«Каждая ворсинка в этом клубке – поступок. Каждый поступок совершён мной. Именно я и никто другой делал выбор, приведший к тому, что пожинаю сейчас. Именно я сам прял нить моей жизни…»
Нельзя не отметить близость этической системы молодого прозаика философии экзистенциализма. Тема личной ответственности человека за свою судьбу при любых, даже катастрофических, жизненных обстоятельствах красной нитью проходит сквозь всю ткань повествования.
Сам архетип КЛУБКА связан с античными образами неумолимых мойр, прядущих, тянущих и обрывающих нить жизни, а также кармических узлов и веретена времени. Стоит отметить, что сам автор родился в год Тигра – один из фатальной триады дальневосточного 12-летнего цикла.
Взаимодействие этих тем как единство и борьба противоположностей (фатум, рок и право на выбор, свобода и необходимость) и составляют выстроенную по методу контрапункта фабулу повести. По сути, это поиски ответа на вечный вопрос: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Таким образом, можно утверждать, что автор успешно и талантливо разрабатывает кардинальную тему классической русской литературы – тему «маленького человека».
Из переклички тем свободы и необходимости на качественно новом витке диалектической спирали (или нити клубка) возникает третья тема – ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ человека, исполнения своей миссии на Земле.
Распутав клубок, автор, наконец, обретает САМОГО СЕБЯ! А волшебный клубок судьбы оборачивается грандиозным красным шаром из детских снов главного героя, воплощая АРХЕТИП ТВОРЧЕСТВА.
Книга способствует не только выработке рефлективных навыков, но и формированию активной жизненной позиции. Однако, помимо глобальной проблематики, глубокой философии и несомненного психотерапевтического воздействия, чтение повести доставляет подлинное эстетическое наслаждение.
Приятно поражает особый авторский стиль Евгения Иващенко – лаконичный, сочный и выразительный, свидетельствующий о мастерском владении великим и могучим русским языком.
Надеюсь, что чтение повести «Клубок 31» станет приятным и полезным для множества читателей.
Заместитель председателя РОО «Белорусский литературный союз «Полоцкая ветвь», член Международного союза писателей и мастеров искусств,
член Российского союза профессиональных литераторов
НАТАЛЬЯ ИВАНОВА
){kind=link}